Book Details

Поэтическое воображение Пушкина

Серия "Современная западная русистика", (Contemporary Western Rusistika series), Academic Studies Press, 2021

В этой монографии рассматриваются неожиданные аспекты поэтического воображения Пушкина, выходящие за рамки общепринятых представлений об основах пушкинской эстетики, таких как простота, гармония и ясность.

Амбивалентность художественного мира проявляется на самых разных структурных уровнях организации пушкинских произведений — лингвистическом, сюжетном, образном и др., — определяя неоднозначность, многомерность их этического и эстетического смысла. Эта неоднозначность и многомерность во многом связана с метапоэтической природой пушкинских произведений, художественный мир которых становится одновременно пространством и порождением авторской рефлексии, реализуемой нередко в игровой форме.

Из такого анализа возникает новое понимание Пушкина — как поэта, всегда с тревогой сознававшего, что его творчество требует трансгрессии норм не только общественных и политических, но также эстетических и этических, и не бежал от этой мысли. Поэтому его произведения пронизаны нравственной неопределенностью и отягощены вопросами

ответственности, вины и совести.

Снимая флер сакральности с фигуры поэта, концепция автора дает русскоязычным читателям возможность по-новому воспринять пушкинские произведения — и хрестоматийные, и малоизвестные, — и тем самым расширить для себя научный и общекультурный контекст осмысления пушкинского наследия.

Перевод с английского: О. Якименко

Марина Цветаева: по канату поэзии

Серия "Современная русистика", Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, Нестор-История, 2015

Книга посвящена анализу доминирующей в поэзии М. Цветаевой теме: невозможность для женщины быть вписанной в традиционные мифы об обретении поэтического вдохновения. В книге выявляется комплекс устойчивых мифопоэтических метафор и лейтмотивов, воспроизводящихся и эволюционирующих на всем протяжении цветаевского творчества.

Этот комплекс служит женщине-поэту альтернативным мифом о поэтическом генезисе. Центральным и объединяющим становится образ акробатки, рискованно балансирующей между земным существованием в теле и вечным пребыванием в чистом духе. Этот образ связывается с переосмысленным Цветаевой мифом о Психее и с мифологизированным образом безвыходного круга.

Во всех вариантах цветаевского мифа роль «музы» играют поэты-мужчины, современники Цветаевой: Александр Блок, Борис Пастернак, Райнер Мария Рильке, Николай Гронский, Анатолий Штейгер. Мучительные взаимоотношения с ними становятся частью поэтической стратегии Цветаевой. Главная цель исследования — понять, как действуют механизмы поэтического сознания Цветаевой, в частности, как с помощью мифологических механизмов она пытается преодолеть исключение себя как женщины из фундаментальных оснований поэтической деятельности.

Перевод с английского: М. Маликова

Taboo Pushkin: Topics, Texts, Interpretations

Wisconsin Center for Pushkin Studies series, University of Wisconsin Press, 2012

Since his death in 1837, Alexander Pushkin — often called the “father of Russian literature” — has become a timeless embodiment of Russian national identity, adopted for diverse ideological purposes and reinvented anew as a cultural icon in each historical era (tsarist, Soviet, and post-Soviet). His elevation to mythic status, however, has led to the celebration of some of his writings and the shunning of others. Throughout the history of Pushkin studies, certain topics, texts, and interpretations have remained officially off-limits in Russia — taboos as prevalent in today’s Russia as ever before.

The essays in this bold and authoritative volume use new approaches, overlooked archival materials, and fresh interpretations to investigate aspects of Pushkin’s biography and artistic legacy that have previously been suppressed or neglected. Taken together, the contributors strive to create a more fully realized Pushkin and demonstrate how potent a challenge the unofficial, taboo, alternative Pushkin has proven to be across the centuries for the Russian literary and political establishments.

“An important contribution to our understanding of Pushkin’s life, personality and work, as well as to the ongoing uses and abuses of these topics in contemporary Russia... an almost gargantuan feast.”

—Joe Andrew, Keele University

Russian Literature in the Age of Realism

Dictionary of Literary Biography series, Vol. 277, Gale Group, 2003

The second half of the nineteenth century was a turbulent and momentous time in Russian history, during which were sown the seeds of the revolution that would rout the monarchy and transform Russian society in the next century. In literature, this was the age of the great Realist novel, of the novelists and novels that first put Russian literature on the map of European culture.

This volume includes in-depth entries on the life and works of 41 Russian authors of short prose, poetry, and drama working in the second half of the 19th century, a period usually associated with the voluminous great Realist novels of Tolstoy, Dostoevsky, and Turgenev. Some of these figures are well-known names in their own right (Anton Chekhov, Alexander Herzen, Afanasy Fet, and Nikolai Nekrasov, for instance) whereas others are lesser known. However, all are important for the development of Russian letters and intellectual thought.

Each entry includes a lengthy biographical essay that places the author within the larger context of Russian literary history, together with detailed bibliographies of both primary and secondary works.

A Russian Psyche: The Poetic Mind of Marina Tsvetaeva

University of Wisconsin Press, 2001

Russian poet Marina Tsvetaeva’s powerful poetic voice and her tragic life have often prompted literary commentators to treat her as either a martyr or a monster. Born in Russia in 1892, she lived through Russia's Civil War, emigrated to Europe in 1922, returned to the Soviet Union at the height of the Stalinist Terror, and committed suicide in 1941. This engaging and penetrating study focuses on the poetry, rediscovering Tsvetaeva as a serious thinker with a coherent artistic and philosophical vision.

Tsvetaeva was troubled from an early age by her de facto exclusion from the traditional, male-centered myth of poetic inspiration: the poet’s arousal by his female muse. The author traces Tsvetaeva’s attempts to construct an alternative myth of poetic genius through dialogues with such poet-contemporaries as Anna Akhmatova, Aleksandr Blok, Boris Pasternak, and Rainer Maria Rilke, and each of these poetic dialogues gives insight into Tsvetaeva continually evolving creative psychology. Ultimately, Tsvetaeva rejects poetic solutions suggested by each of her interlocutors and comes instead to define her own mission as the renunciation of all human companionship in favor of an exhilarating leap of faith into the abyss.

“Working with smoking-hot material and completely at home in the scarcely cooler mass of previous scholarship, Dinega knows her own mind. Without idealizing or simplifying her subject, she never loses control, compassion, or awe.”

—Caryl Emerson, Princeton University